Firefly. Чертов герой  - Джеймс Лавгроув

Судя по стали в голосе, это был кто-то главный. По крайней мере, начальник Филипса.

– Чтобы он не мог кому-то про нас рассказать, – ответил Филипс.

Мэл не стал объяснять, что он уже знает имя Филипса и мог бы его опознать. То, о чем Филипс не додумался, не причинит ему вреда.

– Не беспокойся, он ничего не расскажет, – отрезал Новичок. – Никогда не слышал, чтобы призраки сплетничали.

«Это прозвучало как-то не оптимистично, – подумал Мэл. – О нет, сэр, совсем не оптимистично».

– Ну, а я всё равно его оставлю, – парировал Филипс. – Так с ним легче управляться.

– На самом деле не настолько, как тебе кажется, – заметил Мэл. – У меня ноги затекли, и меня шатает. Сложно удержать равновесие. В любой момент могу свалиться.

– Ага, – заметил Новичок. – Нам говорили, что ты хитрый, Рейнольдс. Что за тобой нужен глаз да глаз, ведь ты всегда планируешь очередное надувательство.

– Я? Надувательство?! – воскликнул Мэл. – И какой же это хорек так про меня наврал?

– Удивительно, что ты до сих пор не сообразил.

Мэл подумал секунду и сказал:

– Я хочу внести полную ясность, выложить все карты на стол. Поэтому позвольте спросить: я чем-то разозлил Хантера Ковингтона? Я же встретился с ним всего один раз и думал, что он хочет дать мне работу. А теперь я – пропавший без вести пленник. Если это какое-то испытание на верность и личную смелость, то, кажется, я его уже прошел.

– Заткнись, – ответил Новичок. – Донован, ты прав, чёрт побери. Не снимай с него мешок. Он, по крайней мере, приглушает его голос.

«Ха-ха-ха», – подумал Мэл. Капли пота стекали по его лбу, жгли глаза, а также царапины и ссадины, которые – как оказалось – есть у него вокруг рта. Он ощупал языком зубы. Все на месте. Кого он так взбесил? Свою бывшую жену и сообщницу по воровским делам – Йо-Сафф-Бридж? Нишку? Насколько он знал, они оба еще на свободе, и каждый из них способен организовать подобную махинацию. Но ему казалось, что это не в их стиле. Может, та злопамятная конокрадка Пейшенс? Нет. Ей было бы лень покинуть Уайтфолл, луну, которую она сейчас прогибала под себя. Да и она уже всадила бы в него несколько пуль, такая уж она вспыльчивая.

Мэл решил сделать еще одну попытку.

– Если я могу как-то всё исправить…

В ответ на эту протянутую оливковую ветвь мира он получил удар в челюсть, который заставил его пошатнуться. Мэл и упал бы, но один из его мучителей схватил его за плечо, развернул и толкнул головой в стену. На долю секунды Мэл увидел звезды. На самом деле это было лучше, чем вообще ничего не видеть.

– Еще одно слово, – сказал Филипс, – и я тебе язык отрежу.

Мэл подумал, что первым логичным вариантом был бы кляп, но промолчал.

– Вот так лучше, – заметил Филипс. – Видишь, каково мне тут было всю дорогу?

«Ничего подобного! – возмущенно подумал Мэл. – Большую часть времени я провел в отключке».

– Ладно, хватит, – сказал Новичок. – Приготовиться к посадке.

– Садись, – приказал Филипс Мэлу. – И не раскрывай пасть.

Мэл скрестил ноги и неуверенно опустился на пол. Хотя в голове у него стоял туман, а связанные руки отправились вслед за ногами в Страну Онемения, он принялся снова и снова прокручивать цепочку событий, которые произошли после его первого контакта с Хантером Ковингтоном.

Вчера – если с тех пор не прошло больше времени – был День Альянса, и судя по шуму, доносившемуся из бара Таггарта, пока сам Мэл вел бой с Ковингтоном, Зои и Джейн устроили в баре роскошную потасовку. Он надеялся, что его товарищи ушли оттуда живыми и невредимыми и прямо сейчас выясняют, где он, и решают, как его вызволить. Однако существовал и другой, менее восхитительный вариант, в котором они пошли по его следам, после чего их тоже взяли в плен или, что еще хуже, убили в каком-то из переулков Персефоны. Если команда «Серенити» сейчас занимается его спасением, значит, она отложила доставку ящиков на потом. Подобное решение, хотя и полезное для самого Мэла, могло значительно осложнить получение новых контрактов в обозримом будущем. После истории с Нишкой им нужно упрочить свою репутацию как надежных людей, которые доставляют груз точно в срок. Их новый девиз: «Контрабандисты – это мы», или что-то в этом роде.

Эти размышления прервал рев тормозных двигателей. Шаттл входил в атмосферу под совсем неправильным углом. От слишком крутого входа щеки Мэла обмякли и затрепетали о плотно сжатые зубы. Тряска. Тряска. Он молил дьявола о том, чтобы перед спуском кто-нибудь потрудился проверить состояние тепловой защиты. Одна трещина может превратиться в две, а две – в десять, и вот ты уже похож на проклятый метеор. Снова тряска. Сильнее. Мэлу показалось, что он попал в шейкер, в котором нет коктейля.

Затем вибрация исчезла, и долгожданная настоящая гравитация заменила корабельную искусственную. Уши Мэла, прежде заложенные, вновь стали слышать. Но ему всё равно нужно было отлить, и с внезапным появлением нормальной силы тяжести это желание лишь усилилось. С оглушительным хрустом корабль сел на землю и выключил двигатели.

Затем Мэла бесцеремонно подняли на ноги – может, Филипс, может, Новичок. Он стал снова и снова сгибать руки, безуспешно пытаясь восстановить чувствительность в пальцах. Рядом с ним были люди – и не только Филипс и Новичок. По общему уровню теплоты от тел и концентрации пота он понимал, что полностью окружен – его словно бы сопровождал почетный караул. Когда Мэла потащили, он не смог придумать ни единой стратагемы, которая перевернула бы ситуацию и спасла его. У него начисто закончились воображаемые подвиги.

Сначала они лязгали подошвами по металлическому полу, а затем их путь пошел под уклон. Мэл почувствовал порыв холодного воздуха и понял, что его ведут по трапу. Потом земля под ногами стала мягкой – возможно, песок или мелкозернистый грунт. Сквозь вонь куриного корма, которой пропитался мешок, пробивались запахи пыли, почвы, камней.

Они шли вниз – точнее, шли его сопровождающие, а Мэл ковылял. Немного погодя их дыхание и кряхтение стали громче, а у звука шагов появилось эхо. Правым плечом Мэл задел за что-то твердое и острое – возможно, камень. Воздух стал заметно более сырым и промозглым. Теперь они двигались по поверхности, которая шла чуть под уклон. Мэл заключил, что его ведут в какую-то пещеру или тоннель. Справа от него что-то зашипело, и он почувствовал поток тепла, который быстро исчез. Мэл ощутил запах горящих тряпок и масла. Скорее всего, это был факел, вставленный в трещину в стене.

Начался более крутой уклон, и стало еще сложнее не спотыкаться и не падать. Мэлу не хотелось давать этим людям повод его бить. Им и так это слишком сильно нравилось, а он решил, что позднее ему понадобятся все его мозги, все до последней крупицы.

Внезапно их группа остановилась.

– Это он? – спросил незнакомый голос. Вопрос эхом улетел вдаль. Это он… он… он…

«А это еще кто?» – подумал Мэл. В его горле затрепетала слабая надежда на то, что похитители каким-то образом ошиблись, схватили у бара Таггарта не того человека, спутали одного Малькольма Рейнольдса с другим – с тем же именем и наружностью. А затем с головы Мэла сдернули мешок. В лицо ему ударил плесневелый подземный воздух. Факелы – десятки факелов – мерцали на фоне темных каменных стен и потолка.